О КОЛЫМЕ
А морозы там, как волк
голодный,
дорогая мама,
Отъедают пальцы у
ноги.
Из песни
Генералы Колымы
Берзин Эдуард Петрович
05.02.1932 - 03.12.1937
Павлов Карп
Александрович
01.12.1937 - 01.09.1939
Никишов Иван
Федорович
19.09.1939 - 23.12.1948
Петренко Иван
Григорьевич
01.01.1949 - 30.08.1950
Митраков Иван
Лукич
09.10.1950 - 17.02.1956
Чугуев Юрий
Вениаминович 27.02.1956 - 18.11.1958
Королев Сергей
Васильевич
13.11.1958 - 15.02.1963
Воробьев Константин Васильевич 27.12.1962 - 15.11.1965
Березин Валентин
Платонович 13.12.1965 - 19.04.1971
Устинов Дмитрий
Ефимович 19.04.1971
- 24.04.1979
Погребной Александр Васильевич 07.05.1979 - 27.03.1985
Брайко Валерий
Николаевич 04.03.1985 - 20.06.1994
Объединение «Северовостокзолото
в 1991 году
Выпуск продукции – 3,7 млрд. руб.
Основные фонды – 2,1 млрд. руб.
Численность работающих – 89 100 человек
Количество предприятий
в том числе:
Промышленных – 24
Геолого-разведочных – 8
Старательских артелей - 67
Транспортных – 13
Дорожных – 9
Строительных – 14
Снабженческих – 1
Торговых – 1
Проектный институт – 1
ВНИИ – 1
Техникумы – 2
Пансионат «Магадан»
Санаторий «Талая»
Прочих – 5
Совместных предприятий – 3
Продукция: золото, серебро, вольфрам, олово, промывочные
приборы, буровые установки, краны, оборудование гидрооттайки, ремонт судов, домостроения,
алюминиевые панели, запасные части, электроды, проектирование промышленных предприятий
и социальных объектов, научно-исследовательские работы по россыпным и рудным
месторождениям, журнал «Колыма».
Дальстрой - Северовостокзолото
Что
такое «Северовостокзолото»? Когда в 1991 году объединение
«Северовостокзолото» заказало 95 бульдозеров D-10 "Caterpillar”
(мощность 600 лошадиных сил и вес более 50-и тонн, а стоимость
контракта, насколько помню, была тогда 42 млн. долларов), то
американская фирма, чтобы уложиться в сроки поставки, вынуждена была
набрать дополнительно персонал для работы конвейера, не помню, в две или
в три смены. Лет через десять в США я случайно встречался с теми, кто
имел отношение к этому контракту, и он у них остался в памяти как
необычный. Это была суперструктура, в которой на миллионе квадратных
километров, в условиях Колымы и Чукотки, работало около 90 тысяч человек
всех отраслей: от золотодобытчиков до ученых-горняков и
проектировщиков, от строителей до машиностроителей, от врачей до
военизированной охраны, предприятия ЖКХ, леспромхозы и санатории. Только
взрывчатых веществ приходило на предприятие около 40 тысяч тонн в год.
Более 100 млн. кубометров (около 200 млн. тонн) горной массы
перерабатывалось ежегодно, а ведомственная торговля насчитывала 14 тыс.
человек, и наш ВОХР – полторы тысячи «бойцов».
Золото, олово, вольфрам, десятки тысяч квадратных метров жилья в год, и
многое другое. В то время таких золотодобывающих компаний в мире были
единицы. Сегодня золото у нас пока еще есть, компаний нет.
Как строили новую Колыму
Это был конец 1992 года. Я зашел
в кабинет Брайко, где кроме него находился глава администрации области
В.Г.Михайлов; оба были возбуждены и я услышал концовку слов Михайлова: «… вот
поэтому я и считаю своей главной задачей – уничтожение «Северовостокзолота».
Этот недоумок даже не осознавал,
что он вознамерился уничтожать, но на его стороне были карательные структуры
новой власти.
О приватизации на Колыме
В конце 80-х некоторые предприятия были названы «кооперативами» (Сусуманский завод стройматериалов), хотя к кооперативной собственности не имели никакого отношения, так как паразитировали на государственной, точнее на общенародной собственности. Другим предприятиям был присвоен статус хозрасчетных предприятий, имущество которых стало «выкупаться» коллективом из создаваемых на предприятии фондов. Третьим – старательским артелям (настоящим кооперативам) до начала приватизации правительство разрешило практически безвозмездно пользоваться имуществом государственных предприятий (арендуемой техникой и оборудованием), с которыми артели состояли в договорных отношениях. Так начиналась компания по подготовке приватизации: с радужными обещаниями и разрушительными последствиями. «Много и конкретно говорилось о разрушении, туманно и красиво – о созидании. Ничего о сохранении» (Кара-Мурза, С.Г. «Кого будем защищать», с.78). Кооперативные предприятия в течение двух-трех лет были разворованы, хозрасчетные предприятия в ходе приватизации стали собственностью коллектива (узкого круга лиц); старательские артели, ухитрившиеся, благодаря, сильному лобби, формально сохранить название «артели», практически полностью превратились в «ООО», нисколько не смущаясь сочетанием «старательская артель – общество с ограниченной ответственностью» (зачастую полностью являющейся собственностью одного человека). Вся система отношений явно, или скрытно была настроена на вымирание, и приватизацию пережили, сохранив хотя бы часть коллектива и имущества, я думаю, не более 3-5% горных предприятий и добыча россыпного золота на Колыме превратилась, как я ее называю, в сезонный промысел.
Бизнес совершенствует только получение прибыли
Бизнес не совершенствует процесс производства, как это утверждают некоторые ученые и практики. Рассмотрим это на примере золотодобычи. Взлетела по непонятным причинам цена на золото, и в эксплуатацию вводятся рудники годами стоящие на консервации, и наоборот. Такие «качели» прослеживаются десятилетиями, и причиной к их раскачиванию является только прибыль, а совершенствование производства в объеме прибыли – десятое место. Дай возможность, как это было в середине прошлого века в ЮАР, установить мировой рекорд по проходке вертикальных стволов, посадив на каждый квадратный метр выработки по одному африканцу с обушком, и бизнес с удовольствием вернется в каменный век. Совершенствование производства и бизнес находятся в разных плоскостях человеческой деятельности.
Нанотехнологии на Колыме
Как о прорыве в области нанотехнологии, читаю сообщение на магаданском сайте о работе одной колымской драги: «Это единственная в стране драга, которая работает с применением гидрооттайки грунтов, скованных вечной мерзлотой. Данную технологию разработал магаданский научно-исследовательский институт». Умалчивают, или действительно не знают, что гидрооттайка на драгах стала применяться сто лет тому назад, а еще двадцать лет тому назад на Колыме практически все 16 драг работали с гидро- или парооттайкой. То, что драга «единственная в России говорит о деградации россыпной золотодобычи, а не о каком-то достижении.
Неэкономная экономика
Если Москва по сравнению, например, с Лондоном – крайний север, то что же тогда есть Колыма? Строительство одного квадратного метра жилья там обходится в четыре раза дороже, чем в центральных районах России. А в советские годы на золотых приисках капитальные ремонты землеройной техники приходилось делать ежегодно, при этом, стоимость одного капитального ремонта бульдозера фактически равнялась стоимости нового бульдозера, а расходы на ремонт одного автомобиля до списания обходились в 10-13 раз дороже его прейскурантной стоимости. Например, стоимость капитального ремонта дизельного автомобиля КРАЗ-256 составляет 10200 руб. при прейскурантной цене одного автомобиля 6470 рублей. О приисках я говорю здесь для примера, и подобная ситуация, конечно, была во всех отраслях экономики Крайнего Севера. Поэтому на Крайнем Севере все должно быть молодое и новое (люди, руководители и техника), тогда можно говорить о развитии региона. Плот свитый из слов
Что такое золотодобыча сегодня? Это удел фартовых ребят, и никак не государственная политика, о чем так долго и бесплодно мы дискутировали в 90-е годы: «нужно ли государству наше золото?». Золотодобыча сегодня – это спасательный плот при рядовой морской катастрофе, на который (плот) попадут только самые сильные и неразборчивые в средствах, наблюдая, как все остальные пассажиры пытаются спастись, цепляясь за обломки. Капитализация всей мировой золотодобычи меньше, чем капитализация одной крупнейшей мировой компании. Чью экономику она может спасти? Только бизнес взобравшихся на плот. Это как депозитная ячейка. Она не может послужить толчком к развитию или что-то приумножить. Только сохранить.
На земле желтого дьявола
Из норм выработки на разработку россыпей по ГУ Дальстроя МВД СССР за 1948 год на откатку грунта в тачках. Откатчик при весе груженой тачки 130 – 180 кг за 8 часовую смену должен перевезти при расстоянии откатки 40 метров – 17,4 кубометра грунта в плотной массе (около 22 кубометров в разрыхленном состоянии) общим весом более 32 тонн. При увеличении (уменьшении) длины откатки и высоты подъема грунта норма выработки соответственно уменьшалась (увеличивалась). А при проходке горных выработок звено в составе проходчика и его подручного при ручном бурении холодными ломами должно пройти за 8 часовую смену выработку сечением 4,5 квадратных метров на расстояние 0,8 метра. При этом надо обурить забой, погрузить взорванный грунт, откатить его на расстояние до 5 метров, зачистить контур выработки, выполнить некоторые другие работы.
Рыбалка
Самое великолепное в Магадане – это рыбалка. Можно выехать из дома и уже через тридцать – сорок минут плавать на лодке в бухте Гертнера и ловить камбалу; точно также зимой, когда идет навага и корюшка. Рыбалка круглый год без перерыва и не какая-то там «материковская» рыба костлявая и пропахшая проблемами экологии, а настоящая морская: горбуша, нерка, кета, кижуч, мальма, хариус, камбала, палтус, навага, корюшка и это не все. Можно ловить и морского окуня и треску, поймать зубатку и бычка. Первый появляется уёк и его можно черпать сачком с берега, с линии прибоя. Из него потом можно самому сделать вкусные «шпроты». А камбала ловится так, что иногда приходится бросать вторую удочку, потому как снасть не успевают опуститься до дна, как уже надо подсекать и тащить эту морскую курицу наверх. Я всегда разделывал камбалу прямо на берегу, и дома оставалось только сполоснуть ее водой, разложить по пакетам и уложить в морозильную камеру. Стоимость одной головы красной рыбы по лицензии небольшая и летняя заготовка рыбы – обычное дело в тех местах. После камбалы подходит нереститься горбуша, а за ней кета, потом кижуч. Красную рыбу там ловят, в основном, сетями. Это тяжелый труд, а иногда и экстрим, когда море волнуется, а надо выходить на лодке, заводить груз (якорь), растягивать фалы, запускать сеть, а потом периодически выходить на лодке снимать рыбу, или каждый раз вытягивать сеть с берега. Однажды я с рыбалки привез домой 42 кижуча (это около 200 килограмм) и получилось из него 14 литров икры. Мы вчетвером тогда поймали столько рыбы, что когда возвращались и спустило колесо на «Уаз-462», нам пришлось выгружать мешки с рыбой, так как рессоры выгибались и домкрат не поднимал машину. Иногда я смотрю те фотографии: полная ванна рыбы и икра в тузлуке в двухведерном бачке. Но обычно мы с товарищами вылавливали свою годовую потребность, после чего прекращали ловить. К зиме морозильная камера была полна рыбы, и очередь доходила до мальмы, наваги и корюшки.
Крайний Север для молодой России
Крайний Север – это экстремальная зона, и в тех краях должна доминировать молодежь. Там не должно быть неработающих пенсионеров, а в органах государственной и муниципальной власти и федеральных структурах региона не должны работать люди достигшие льготного пенсионного возраста. В то же время, при согласии северян, можно рассмотреть целесообразность увеличения пенсионного возраста для северян до уровня центральных районов страны. Не должно быть никаких районов «приравненных» к Крайнему Северу, в результате чего две третьих территории страны или Крайний Север, или приравненные к нему районы. Не может быть районов приравненных к Крайнему Северу в Хабаровском и Приморском краях, Забайкалье и в других регионах страны. Понятие Крайнего Севера должно существовать только для решения вопросов связанных с арктической навигацией, завозом топлива, продовольствия, расчета их нормативных запасов, а также норм и правил для строительных работ и проч. Для работников Крайнего Севера не должно быть льгот, связанных с проживанием в этих местах: районных коэффициентов и северных надбавок к заработной плате и пенсиям, льготных отпусков, пособий на компенсацию тарифов, включая пассажирские авиабилеты и т.п. Недопустимо, когда работающие на уникальных по мировым критериям месторождениях и проживающие в регионе, получают от государства социальные пособия. Все затраты человека там должны покрываться его заработной платой, минимальный уровень которой должен кратно превосходить этот показатель на «материке». Работникам (а не жителям) Крайнего Севера должны быть законодательно обеспечены права на льготное ипотечное кредитование, размер которого зависит от стажа работы на Севере, начиная с пяти лет. Льготы должны предусматривать страхование из федерального бюджета работающих северян (не зависимо от сферы деятельности работника), выплаты по которому предоставляются при выезде работника с Крайнего Севера в любое время и по любой причине, включая его увольнение: при стаже 15 лет – 25 процентов от максимальной суммы страховки, и далее по 5 процентов за каждые пять лет стажа. Северянину законом должно быть предоставлено право на получение кредита на обучение его детей за пределами области. Получение этого кредита может быть оговорено некоторыми условиями. Все учебные заведения на Крайнем Севере должны быть только государственными, а обучение бесплатным, при этом выпускники местных ВУЗов обязаны отработать не менее пяти лет на предприятиях области. Во всех других случаях, даже уважительных, на руки «местному» выпускнику выдается только справка об окончании ВУЗа. Ни государство, ни регион не должны готовить ненужных в тех краях юристов, программистов и историков, и, например, в Магадане, достаточно одного государственного университета, в то время как сегодня там боле десятка ВУЗов и филиалов, занимаются профанацией высшего образования. В каждом регионе Крайнего Севера должны быть созданы школы-интернаты закрытого типа для особо одаренных детей с полным комплексом современных средств для учебы и отдыха на территории школы. Располагать их желательно в удаленных заповедных местах, чтобы не кормились около них всевозможные паразиты. На Севере необходим определенный избыток современного авиатранспорта (вертолеты, малые самолеты) для оказания бесплатных услуг по перевозке школьников и больных, с целью повысить качество данных услуг и минимизировать затраты региона на образование и здравоохранение: один университет, один региональный медицинский центр, современные школы только в крупных поселках, и широкая возможность для домашнего обучения. Человек на Крайнем Севере должен жить лучше, комфортнее, чем на «материке». Я знаю, как северяне болезненно реагируют на попытки изменения северных льгот, но существующая система льгот только консервирует проблемы. Какие льготы нужны, если, например, стоимость авиабилета до Москвы «туда – обратно» превышает годовой заработок некоторых рабочих? Я не встречал данных, но, вполне возможно, что структура занятая планированием и распределением льгот поглощает средства равные по объему «льготным деньгам», если не большие. Есть и другая сторона этого вопроса. Некоторые, особенно бывшие профсоюзные активисты, с ностальгией вспоминают советские времена и дешевые путевки в санатории и на моря. Но по статистике гражданин Союза мог воспользоваться путевкой только один раз в 80 (восемьдесят) лет, а подавляющая масса из миллионов отдыхающих были одни и те же люди, попавшие в обойму. В отчетных данных же фигурировали «миллионы» осчастливленных. Средняя температура по палате многих кормила, потому и тычут нам подобными примерами те, кто кормится на «социальной справедливости».
Погасшие звезды
Давным-давно в Магадане с товарищами зашел в ресторан «Астра» сразу после его вечернего открытия. Незадолго до этого, что-то случилось в этом районе города с электроэнергией, и света в ресторане не было. Время было около шести вечера, в зале было светло, и у заходивших посетителей осторожно начали принимать заказы. Через какое-то время зал заполнился, света всё не было, но остановить процесс уже было невозможно. С наступлением сумерек на столах появились свечи, и изрядно повеселевшая публика стала настойчиво требовать музыки. Электроинструменты не работали, ресторанный ансамбль какое-то время отмалчивался, но потом появилась обыкновенная гитара, музыканты сели за барабаны и пианино и солист запел. Одна из песен, насколько я помню, была: «Остался у меня, на память от тебя, портрет твой, портрет твой работы Пабло Пикассо». Слушать солиста, как и музыкантов, было невозможно, и через какое-то время исполнители и слушатели поняли, что лучше продолжать веселиться без музыки и песен. Это был один из самых приятных вечеров, запомнившихся надолго, потому как в полумраке люди становятся более открытыми. Но я это к тому, что хорошо бы послушать, как звучат наши «звезды» без фонограмм и электроинструментов. Юрий Лоза однажды поведал, как он делал фонограмму одному (или одной) безголосому клиенту. Фонограмму удалось смонтировать только после двадцати – тридцати прогонов. И с этой фонограммой «звезда» потом гастролировала несколько лет.
Наш Архипелаг
Выражение «построенное на костях» нашими современниками воспринимается, исключительно как относящееся к ГУЛАГу. Я думаю, это далеко не так. Прочитаем историческую хронику о строительстве Санкт-Петербурга, или у Н.А.Некрасова о строительстве железной дороги. Не встречались мне данные о строительстве Суэцкого и Панамского каналов, а во времена золотой лихорадки в Калифорнии, на Аляске и в Австралии законы джунглей, царящие там, были пострашнее колымских. Русским надо больше любить хорошего в Родине и печально, что тот "архипелаг", включенный в школьную программу, этой любви не прибавит, а молодежи стараются прививать не любовь к Родине, а, в лучшем случае, критическое к ней отношение. А время жатвы все ближе...
А это к краеведам
У русского писателя В.М.Гаршина (1855-1888) в «Петербургских письмах» есть интересная мысль, в которой он, возражая на противопоставлении Москвы и Петербурга, который вырос за счет «народного пота», говорит: «Но все-таки болеет и радуется (когда есть чему) за всю Россию один только Петербург». Это я к тому, что цивилизация определяется отношением к провинции, или к тому, что сегодня называется благосостоянием народа. А чему радуются в столицах, это сюжеты для нашего телевидения.
Им интересны не мы, а наше
Телевидение настолько насыщено негативом о России, что даже при простом переключении каналов, обязательно наступишь в дерьмо. Случайно открыл канал «АВТОплюс» (14.10.2010), который никогда не смотрю, и с удивлением увидел Колымские пейзажи, сопки, Колымскую трассу, поселки и даже карту с названием населенных пунктов и Магадана на английском. Конечно, там была и «Kubaka». Я захватил уже концовку документального фильма о двух братьях дальнобойщиках («Дальнобойщики-экстремалы»), которые на своих «КамАЗах» возят аркагалинский уголь по поселкам области. Ничего особенного ни в сюжете, ни в работе оператора нет, обычная жизнь и обычная работа наших ребят; я сам когда-то там ни один подобный сюжет снимал на видеокамеру. Но задел меня авторский текст в переводе с английского, где Колыма частенько называется «Сибирью»: «Сталин депортировал на Колыму народы, многие из которых исчезли навсегда», «… два миллиона заключенных», «Магадан – цитадель ГУЛАГа», «горные перевалы достигают двух километров и их машины не приспособлены для таких дорог»; «в рыбацкую деревушку Армань через большой перевал можно добраться только два или три раза в год». Я успел посмотреть этот фильм всего минут десять, и думаю, он весь был напичкан такими перлами. Я уже не раз на этом сайте задавал вопрос: кому подобные передачи нужны и с какой целью их показывают? Я понимаю, что данный фильм с интересом могут посмотреть на Аляске, в Неваде и даже в Польше. Но зачем тратят деньги (или такие фильмы нам дарят) на зарубежные документальные фильмы с «исторической» тематикой о нашей обычной банальной жизни, которую мы проживаем ежедневно? Я здесь вижу только одну причину, которая заключается в комментариях: безграмотных, наглых, извращающих нашу историю. Я думаю, что если этот фильм и не сделан специально для нашей аудитории, то непременно предполагалось, что он обязательно будет показан у нас. Идет борьба, не на жизнь, а на смерть.
Неравенство от Бога?
Равенство – это социальная карта, которую человек получает при рождении. Это «базовая часть пенсии», ниже которой ты не получишь, если доживешь до старости. Это возможность видеть, как кто-то живет лучше. Но не больше. Все остальное от тебя и от Бога. Но это верно только в границах твоего родного края. В реальности жители каждой губернии, каждого района и каждой деревни получали и получают разный «материнский капитал». Я жил в небольших колымских поселках, которые сегодня стоят в развалинах, я жил в единственном на Колыме городке, в котором сегодня проживает в три раза меньше жителей, чем в то время; жил в столице колымского края и шесть лет в Москве, и, сравнивая эти ступени социальной лестницы, прихожу к мысли, что жители нашей столицы живут (материально, духовно) во многом за счет населения всей страны, областные центры за счет районов, а районные центры за счет остальных. Комфортность жизни на этих уровнях отличается в разы, если не в десятки раз: дороги, общественный транспорт, услуги образования и здравоохранения, связь, телевидение и т.д. Когда я жил уже в Магадане, то говорил своим товарищам, что сегодня в Сусумане (шестьсот километров от Магадана) можно жить только с деформированной психикой. И такая ситуация – не перекосы какого-то режима, а исторически сложившиеся социальные отношения. Русский философ В.В. Розанов, который значительную часть жизни прожил в глухой провинции, писал: «При Лютере, при Микель-Анджело, каждый Салерно, Аугсбург, жил так, как и вся Италия или Германия. Те же турниры, те же миннезингеры …». По его мнению данная обстановка стала складываться как система «с XIX века, с проведения железных дорог и «окончательной централизации», все стеклось в один мозг, в столицы, оставив тело страны бесчувственным и бездыханным». Это, конечно, не так – это по-есененски, – и «железные кони» здесь ни при чем. В той Европе каждый «Аугсбург» был или герцогством или королевством и понятно, что каждый монарх старался проводить свои турниры и иметь музыкантов. Почитав письма Д.И.Фонвизина о его путешествии по Европе более двухсот лет тому назад, вряд ли позавидуешь жизни тех европейцев. Да и тестирование на соответствие соседям – занятие для убогих. Почему у нас так, это наш вопрос, и наш ответ. О «стране великих контрастов» писал в начале прошлого века и Н.А.Бердяев, который всегда видел все проблемы России в глубине веков: «…необъятная величина России и особенности ее истории породили невиданные контрасты и противоположности. У нас почти нет того среднего и крепкого общественного слоя, который повсюду организует народную жизнь. Незрелость глухой провинции и гнилость государственного центра – вот полюсы русской жизни. И русская общественная жизнь слишком оттеснена к этим полюсам. А жизнь передовых кругов Петрограда и Москвы и жизнь глухих уголков далекой русской провинции принадлежит к разным эпохам». Несколько лет тому назад Сергей Глазьев в интервью журналу «Столичный стиль» (июнь 2004) сказал: «Сейчас многие наши регионы настолько далеки от общефедеральной жизни, что постепенно из российской провинции превращаются в другие страны. Там другой уровень жизни, другой доступ к информации, другое видение». По его мнению, «когда бюджетная обеспеченность на душу населения различается в 50 раз, как, скажем, между Москвой и Крайним Севером, впору говорить о том, что мы живем в разных странах, с разными цивилизационными возможностями и содержанием». Умные мысли перетекают из века в век...
Мы в зеркале
В прошедший день памяти жертв политических репрессий показали короткий репортаж из Магадана. Я вижу знакомые лица в длинной веренице людей, поднимающихся по лестнице на сопку к «Маске скорби», и голос корреспондента за кадром: «Все эти люди – бывшие заключенные, или дети заключенных». Не понятно, а где же те – из охраны лагерей?
Куда пойти, куда податься…
Я иногда думал, что трудоустройство в органы государственного и местного управления, в региональные отделения федеральных органов власти – это в какой-то степени социальная поддержка населения территории: сократи работников в два раза, что достаточно скромно, и специалистам податься некуда; численность и без того небольшого «среднего класса» уменьшится до неразличимости. Есть и другая сторона у этой проблемы. Как писал сто лет тому назад В.В.Розанов: «Если государство всё разваливается, если Церковь «не свята», если человеку «верить нельзя», то тут, здесь и там невольно поставишь чиновника».
Дети ГУЛАГа
В первые десять лет моей работы на Колыме было довольно много бывших ЗК и из всех выделялись по их прошлому две группы: бендеровцы и «зеленые братья»; остальные были просто «бывшие». При этом в общении, на перекурах никогда не обсуждалось прошлое этих ребят. И мало кто знал о биографии ветеранов Колымы тех лет. На прииске «Мальдяк» у меня был соседом Никита Трухан – бывший бендеровец. Мы работали вместе и были хорошими соседями, заходили друг к другу, общались по поводу и без повода. Несколько раз, когда мы вдвоем оставались за столом он, уже изрядно выпив, кричал со слезами на глазах: «Не убивал я солдат, не убивал! Я тогда был пацаном!». Я молчал и не пытался даже его успокоить. Через несколько минут это проходило, и наш разговор возвращался в обычное русло. За все эти годы, я ему не задал ни одного вопроса о его прошлом. Когда я был горным мастером, мы с ним работали в шахте, где Никита был взрывником. Взрывные работы проводились при отсутствии других работ в шахте, и мы с ним взрывали обуренный предыдущей сменой забой, а там наверху дежурила компрессорщица. Через какое-то время Никита мне, тогда еще молодому горняку, начал доверять поджигать часть шпуров. Перед этим я уже поджигал зажигательные трубки (огнепроводный шнур) при проходке ямок под опоры ЛЭП: всего два шпура в ямке, но когда у тебя под задницей несколько патронов аммонита в шпурах, а в руках коробок спичек, то пальцы поначалу не очень слушаются. А в шахте, после поджигания последнего шнура, время остается только отойти на безопасное расстояние, как сразу начинают взрываться первые заряды. При этом надо считать количество взрывов, а если вдруг появилось сомнение во взрыве всех шпуров, то через некоторое время осторожно обследовать забой на предмет не взорвавшихся зарядов. У каждого взрывника в шахте всегда была «заначка» из нескольких патронов аммонита и капсюлей на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы потом не выслушивать претензии от бригадира и всей «добычной» смены. И та Система была как гуманна, так и уверена в своих силах, когда доверяла своим врагам, как Никита, ежедневно распоряжаться 50–70 килограммами сильнейших взрывчатых веществ.
Рынок на Колыме
Мы, наверное, тогда очень много зарабатывали на Колыме, если в 70-е годы позволяли себе на сусуманском «рыночке» у автовокзала, состоявшим из трех – пяти бабушек покупать в апреле маленький огурчик за 7-8 долларов («кучка» из трех огурчиков за 18 рублей). Когда Карцев в своей известной миниатюре говорит: «Вчера по три, но такие маленькие!», это мне напоминает Сусуман.
Малый бизнес
Перестройка и приватизация
уничтожила золотодобычу как отрасль, как организационную структуру. Как сказал
бывший наш министр: «Дали самостоятельность государственным предприятиям, не
решив вопросы собственности», а потом часть государственной собственности
практически безвозмездно передали частным лицам – всевозможным кооперативам и
старательским артелям, что привело к массовому банкротству государственных
горно-обогатительных комбинатов, и в конце-концов, разрешили добывать золото
любым юридическим лицам. В Магадане я знал десятки золотодобывающих фирм
(шараг), руководители которых были бывшие учителя и директора школ, строители, работники
торговли и снабженцы и один даже просто шофер со средним образованием. Как-то
ко мне в кабинет, зашел директор одного ООО-недропользователя и попросил выдать
документы, которые находились на согласовании в департаменте. Когда я его
спросил, что это за документы, он даже не мог мне назвать их перечень. Я не раз
сталкивался с такими директорами и посоветовал ему не мучить себя и людей,
заняться другим делом. На это он мне ответил: «А я ничего другого не умею
делать». То есть он умеет быть только директором. Можно снять все ограничения с
малого бизнеса, но, прежде всего, он должен меняться сам.
|
